Артефакт-сюита

 О балете Артефакт-сюита.

 Продолжительность: 40 минут

  Уильям Форсайт – уникальный хореограф, испытавший классический танец на прочность и заставивший его стать современным, не cходя с пуантов.

 Мужчина и женщина появляются на сцене – вот вам и готовый сюжет, так говорил Баланчин, когда его «призывали к ответу» за бессюжетность. Хороший рецепт, но не на все случаи жизни. Мужчины и женщины Форсайта, как правило, балансируют на грани нервного срыва – со взятого бешеного темпа, укрощают пульсирующий ритм движения, а не друг друга, их единение – соревнование вызывает восхищение теми беспредельными возможностями, которыми, оказывается, обладает балет. Форсайт открывает новый мир балета, модернизирует его язык, исследует, как балет может сопрягаться с другими видами искусства. Чтобы танцевать Форсайта, надо упиваться точностью, преодолевая собственное головокружение и доводя до него зрителей.

 В 1984 г. он поставил «Артефакт». Это был один из первых его полнометражных балетов и первый, который он сочинил в статусе художественного руководителя балетной труппы Оперы Франкфурта. «Балет о балете», как сам он охарактеризовал этот спектакль.

 «Я должен был найти свой путь сквозь Баланчина, Петипа, Крэнко, Макмиллана – да целую толпу народа. Поскольку отчетливо осознавал, что надо двигаться дальше». Однако путь в будущее был проложен из прошлого, он вбирал или остранял все, что было прежде. «Артефакт», и наследующий традиции, и ей противоречащий, стал чем-то вроде краткого курса истории балета.

 «Он отсылает к Баланчину, которому я столь многим обязан. Это своего рода благодарственное письмо за все, чему я у него научился. И этот балет одновременно отражает и мою любовь, и все мои сомнения. С одной стороны, он исполнен благоговения. С другой, признает эпоху Баланчина достоянием прошлого» (У. Форсайт, цитата из интервью американскому журналу "BOMB").

 В этом двухчасовом четырехчастном балете (классический формат!) действует фантастически слаженный кордебалет («процесс бесконечной имитации движений одного человека другим, встающим за ним» можно рассматривать как метафору существования и в балете, и в самой жизни), женщина в историческом костюме (классический танец зарождался при дворе!), которая «дирижирует» движениями кордебалета и перебрасывается репликами (речитативом) с другим говорящим персонажем (намек на то, что во время ȯно балет «отпочковался» от оперы). Строго упорядоченный мир Баха (в основе второй части – Чакона из Второй партиты) отзывается в хореографии, построенной на основополагающих элементах балетной техники. Но остальные части «сложены» из импровизаций на баховские темы Эвы Кроссман-Хехт, тогдашнего концертмейстера труппы Форсайта, пианистки с «джульярдским» образованием.

 Проникаясь свободной импровизационной стихией музыки, извечный балетный лексикон вдруг рождает «тексты» совершенно невероятные, на временнȯй дистанции огромного размера не только от прабалета, но и от Баланчина и Крэнко. Тут есть от чего закружиться любой голове: вам дают базовое представление о том, на каких принципах «строится» балет, и тут же разрушают эту идеальную картину мира, показывая, как, пользуясь этой базой, можно преобразить балет до почти абсолютной неузнаваемости. Кто считал балет застывшей формой, раз и навсегда определенным артефактом, тому предстоит радикальная смена убеждений: балет можно заставить заговорить по-новому, пользуясь старой азбукой.

 «Артефакт» не так часто, но исполнялся после франкфуртской труппы и другими балетными компаниями. Но гораздо более востребованным оказался его краткий вариант – «Артефакт-сюита», которую в 2004 г. Уильям Форсайт поставил для Шотландского балета. Сильно сжатый за счет отказа от многих изобразительно-концептуальных моментов, он представляет собой танец в концентрированном виде, проходящий ускоренный путь развития от сложного до сложного головокружительно. Два виртуознейших дуэта (малейшая потеря точности партнера неминуемо ведет к потере равновесия) приобретают дополнительный масштаб, и от них в буквальном смысле слова захватывает дух. Исполнять этот мини-балет великого значения (где бы его ни ставили, всякий раз критики с восторгом и изумлением отмечают не только его современность, но и вполне сохранившуюся устремленность в будущее, как будто это своего рода балетные «воспоминания о будущем») – честь для каждой труппы, но и большой вызов, требующий и смелости, и мастерства.

 Наталья Шадрина